Современные особенности британского подхода в борьбе с терроризмом

Последние числа октября принесли долгожданную новость для многих британцев: 26 октября с.г. Великобритания официально завершила операцию в Афганистане, которую она проводила на протяжении 13 лет совместно с США и другими западными государствами по линии НАТО. Британское присутствие в этой стране проходило в рамках контртеррористической стратегии. Британский премьер-министр Д.Кэмерон не скрывая своих эмоций заявил, что очень рад тому, что его предвыборное обещание выполнено, и британский военный контингент покинет Афганистан до 2015 г. Наступающий год - это год очередных всеобщих парламентских выборов, на победу в которых консерваторы во главе с Кэмероном сильно рассчитывают.

Об итогах этой многолетней операции, о том были ли достигнуты первоначальные цели, эксперты рассуждают давно. Но по меткому замечанию директора авторитетного аналитического центра RUSI М.Кларка эта операция "не принесла мира, достойного празднования на Трафальгарской площади, но и не закончилась бесславно и не стала источником всенародной скорби"[i]. И, пожалуй, такие комментарии, несмотря на их выдержанный тон и справедливость в формулировках, не могут не смущать любого наблюдателя. Причиной для этого являются те внутриполитические обстоятельства и современная международная обстановка, в которых звучат эти слова.

Как известно, 6 и 7 ноября с.г. а Лондоне "были задержаны четыре человека, подозреваемые в подготовке террористической атаки на британскую королеву"[ii]. Молодые люди планировали напасть на Елизавету Вторую во время одного из крупных мероприятий, посвященных столетней дате начала Первой мировой войны, где предусмотрено участие монаршей особы. Известие о подготовке покушения на британскую королеву поражает дерзостью своего замысла. Во-первых, уже много лет монарх для Британии - это больше, чем верховный руководитель, это символ нации, который крепко связан с современным пониманием британской идентичности. Тем более, что Елизавета Вторая, как глава многочисленной королевской семьи, достойно представляет ее, спасая ее имидж в те времена, когда не все гладко складывается в жизни ее членов или их поведение противоречит принятым нормам. Во-вторых, задержанные молодые люди планировали совершить покушение с применением холодного оружия. Но еще есть одно обстоятельство, которое, если можно так выразиться, стало привычным для британской реальности давно. Речь идет о том, что "аресты были произведены в рамках «продолжающегося расследования террористической деятельности, связанной с исламским экстремизмом»[iii]. Доморощенные террористы из числа последователей ислама выступают с антиправительственными требованиями во многом из-за внешнеполитических решений Вестминстера, связанных с военными операциями Великобритании в Ираке и Афганистане. Но планируемое покушение на королеву не укладывается в эту логику, ведь монарх часто лишь формально участвует в процессе выработки государственных решений.

Но осень принесла для внутриполитической жизни в Великобритании и другие не менее значимые события. Дело в том, что 3 ноября с.г. во влиятельной газете Financial Times появилась первая статья нового главы Штаб-квартиры правительственной связи (Government Communications Headquarters, далее - GCHQ) Великобритании Роберта Ханнигана "Интернет - это предпочитаемая террористами сеть управления и контроля"[iv]. Безусловно, что это первое публичное выступление в прессе нового директора GCHQ сразу же привлекло к себе большое внимание общественности и экспертов. Появление этой статьи спровоцировано новым всплеском террористической активности, которую ведет исламистская террористическая организация "Исламское государство" (далее - ИГ), которая действует преимущественно на территории Сирии и Ирака.

А последующая дискуссия в общественно-политических кругах Британии оказалась очень оживленной по той причине, что новый назначенец однозначно заявил о своем отношении к острой теме современной Британии - переделы частной жизни в условиях роста радикализма и экстремизма. По его мнению, "право на конфиденциальность частной жизни никогда не было абсолютным правом, и дискуссия, развернувшая вокруг этой темы не должна стать причиной отсрочки необходимых и трудных решений"[v]. Немаловажно, что мнение Ханнигана, изложенное в статье, носит обвинительный характер в отношении "ИТ компаний, как Twitter, Google and Facebook ... Он (Ханниган - прим. автора) набросился на тех людей, которые на самом деле озабочены защитой гражданских прав и свобод в эру цифровых технологий"[vi]. Кроме того, остроту дискуссии придает еще и тот факт, что глава одной из трех секретных служб Великобритании выразил озабоченность тем, что британское развед.сообщество "не может на должном уровне реагировать на современные угрозы без масштабной поддержки со стороны .... в том числе крупных американских информационных компаний, которые доминируют в Сети"[vii]. Как отмечают эксперты, за последние 18 месяцев, т.е. после начала череды скандальных разоблачений американца Сноудена, "потенциал GCHQ по сбору развед.информации резко снизился ... поскольку ИТ компании США перестали сотрудничать в прежних объемах с иностранными секретными службами, даже с теми из них, которые представляют Соединенное Королевство - близкого партнера американского руководства"[viii]. О состоятельности предложения Ханнигана заключить некое специальное соглашение между "демократическими правительствами с одной страны и компаниями с целью обеспечения безопасности граждан", эксперты выразили серьезные сомнения. По их мнению, любое такое соглашение потребует изменений в американское законодательство и "затормозит существующую процедуру и создаст опасную ситуацию". А кроме того, эксперты с трудом могут представить, как разрешится вопрос, если "с аналогичным запросом на информацию обратятся правительства России и Саудовской Аравии".

Безусловно, описанные события достойны пристального внимания сами по себе. А в совокупности друг с другом их информационная ценность приобретает иные границы: отчетливо видно, какие черты имеет текущая политика Лондона в области борьбы с международным терроризмом. Значение этой угрозы для государственной безопасности Великобритании бесспорно достаточно высоко. В августе с.г. британская власть повысила впервые за последние несколько лет уровень террористической угрозы в стране до высокого четвертого. Несмотря на вывод своего контингента из Афганистана, стабильность британской внутриполитической жизни по-прежнему остается под прицелом экстремистов и радикалов из числа британских мусульман. Но, что немаловажно, не уменьшается "экспорт" исламистов из Великобритании в зоны конфликтов в других регионах мира. По имеющимся данным, "около 500 британских граждан покинули пределы своей страны чтобы, участвовать в боевых действиях на Ближнем Востоке в составе группировок ИГ"[ix].

Причем в текущих условиях на авансцену британской внутриполитической жизни выступила проблема выяснения пределов охраны частной жизни. Под вопросом оказались неотъемлемые гражданские права: неприкосновенность личности и тайна переписки, регулирующие правоотношения гражданина и власти в демократическом государстве. Можно с определенной долей уверенности предположить, что такое развитие событий было неизбежно после череды скандалов, разразившихся после откровений Сноудена. Публичные разоблачения американца поставили под сомнение тесное взаимодействие США и Великобритании в области получения и обмена конфиденциальной информацией. С последствиями произошедшего распада кооперации двух стран британцы справляются в одиночку. Очевидно, что для Лондона это непростая задача, ведь у США бесспорное превосходство в техническом и информационном плане. Надо отметить, что в целом отношения британских властей с США - давним партнером на международной арене, сегодня развиваются с некоторыми оговорками.

В сложившейся ситуации британские власти выбирают путь интенсификации двусторонних отношений с другими партнерами. Причем Вестминстер не ограничивает свой выбор и идет на сближение с игроками, международная репутация которых не однозначна. Сомнительный имидж Катара в деле борьбы с международным терроризмом не однажды поднимался на обсуждение в мировой политике. Но в начале ноября с.г. в Лондоне были достигнуты важные договоренности между главами двух стран в сфере обороны и безопасности. В частности, стороны договорились о начале сотрудничества своих спец.служб в деле обмена информацией, а также об укреплении связей в области поставок британского вооружения  в Катар. Также предполагается, что значительные катарские инвестиции в скором времени придут в британскую экономику дополнительно к тем капиталовложениям, которые уже сделаны Катаром, например в аэропорт Хитроу. По официальной информации, на сегодняшний день вложения Катара в развитие британского бизнеса превышают 19 млрд. ф.ст[x]. Планируется, что в будущем Доха профинансирует потребности британской экономики в размере, не меньше прежнего. В качестве приоритетного проекта для этого Лондон видит строительство транспортного узла на севере страны и развитие в этом районе высокоскоростной железнодорожной ветки. Для сравнения, афганская кампания обошлась британскому бюджету в 10 млрд.ф.ст. В этой связи авторитетная газета Британии The Telegraph опубликовала критическую статью одного из своих редакторов Э.Джиллигана. Комментируя итоги состоявшейся встречи на высшем уровне, он пишет, что "Великобритания продает душу (и часть своих земель) за сомнительные иностранные деньги"[xi].

Предстоящие в следующем году всеобщие парламентские выборы требуют от руководства страны популярных решений. Причем часто правительство оказывается перед выбором не менее сложным, чем в случае с нарушением границ демократических свобод своих граждан. Речь идет о необходимости соблюсти должный уровень благосостояния британцев и удовлетворить интересы своего бизнеса в непростых экономических условиях. Достижение баланса еще осложняется желанием правящего режима не возбудить сомнения избирателей относительно чистоплотности действий правительства накануне очередной избирательной кампании.