В мае нынешнего года исполняется 125 лет закладки Транссибирской магистрали. Не будет большим преувеличением сказать, что реализация этого грандиозного проекта, связавшего европейскую часть России с Дальним Востоком, имела поистине историческое значение: Транссиб стал главной транспортно-логистической  опорой  «восточного вектора» российской политики, которая продолжается и сегодня.

Столь значимое событие  было  приурочено к пребыванию в Южно-Уссурийском крае, как тогда именовался российский Дальний Восток, Николая Александровича Романова, на то время будущего российского императора.

По пути цесаревича во Владивосток для участия в торжественных мероприятиях произошёл весьма знаменательный эпизод, который, как оказалось, имел важные последствия для весьма далекого от России государства.

В отсутствие сухопутного пути  маршрут будущего российского императора лежал морем  через Суэцкий канал мимо берегов Индии и Японии во Владивосток на борту фрегата «Память Азова».  Во время стоянки русской эскадры в Сингапуре в марте 1891 года аудиенцию у цесаревича попросил принц Дамронг из малоизвестного тогда русским Сиама[1]. Он  вручил  послание правителя этого государства короля Чулалонгкорна-Рамы V с приглашением посетить его страну.

Подобная остановка не входила в программу поездки российского цесаревича. Однако за почтительными и изысканными  формулировками послания сиамского короля слышалась настойчивая просьба о поддержке и помощи, и Николай Александрович счёл должным принять приглашение.

А положение Сиама в конце XIX века было действительно отчаянным. Словно между молотом и наковальней королевство было зажато между колониальными владениями Великобритании и Франции, поделившими между собой все соседние земли. Вьетнам, Лаос и Камбоджа, к востоку, входили в состав Французского Индокитая, Бирма и Малайзия,  на западе, были частью Британской Индии. Между Лондоном и Парижем уже велись закулисные переговоры о том, как пройдет демаркационная линия, определявшая подвластные им территории и в самом Сиаме. Официальный Вашингтон на обращение сиамского короля о заступничестве  почел за лучшее «умыть руки». Судьба последнего независимого государства Юго-Восточной Азии, казалось, была предрешена…

В создавшейся ситуации последней надеждой для Сиама оказалась далёкая Россия. Правда, прямых устремлений в регионе Юго-Восточной Азии у Российской империи не было. Страна планировала укреплять свои позиции на Дальнем Востоке и в Северо-Восточном Китае, для чего собственно и планировалась Транссибирская магистраль. Однако усиление позиций Франции и особенно Великобритании вблизи зоны российских интересов было для России весьма нежелательно.

Король Чулалонгкорн, который был выдающимся правителем и весьма дальновидным политиком, сумел верно проанализировать ситуацию и уловить настроения Санкт-Петербурга. В сложных перипетиях геополитических игр он смог увидеть в России противовес британским амбициям и французскому экспансионизму в Азии и пришёл к выводу, что у двух монархий может быть общий интерес.

Цесаревич Николай Александрович и сопровождавшие его лица 19 марта 1891 года прибыли в Бангкок. Король Чулалонгкорн принимал высокого гостя с наивысшими почестями. В честь российского цесаревича были организованы пышные приёмы и обеды в лучших дворцах Сиамского королевства, устраивались грандиозные представления с участием десятков слонов королевского слоновника и лодочные регаты на реке Чаупрайа. Король наградил российского цесаревича почётным орденом Династии Чакри и преподнес набор уникального оружия: тайский меч, лаосскую саблю и малайский кинжал. Эти клинки, украшенные драгоценными камнями, как бы олицетворяли земли, которые объединяло под своей властью тогдашнее государство Сиам. Сегодня этот уникальный дар хранится в Кунсткамере в Санкт-Петербурге.

Следует отметить, что приём российских гостей оказался для сиамской казны делом весьма затратным, что получило отражение в народном  фольклоре. И сегодня, когда тайцы говорят о каком-то важном и хлопотном деле, они нередко употребляют поговорку: «Это как цесаревича принять».

Однако политические итоги этого визита окупили расходы сторицей.  В ходе личных контактов будущий российский император услышал просьбу своего монаршего собрата о поддержке и помощи. Он заверил, что сделает все возможное, чтобы «независимость Сиама никогда не была ни утеряна, ни нарушена».[2] И слово свое сдержал.

Конечно, та первая встреча Николая Александровича и Чулалонгкорна всех  проблем решить не могла. Потребовалось еще полтора десятка лет политических маневров, периодических всплесков вооруженной конфронтации и дипломатических усилий вовлеченных сторон, чтобы угроза независимости Сиама была снята с повестки дня. Точкой в этой сложной игре на многих досках, позволившей окончательно решить эту проблему, принято считать заключение франко-сиамского договора 1907 года, активную посредническую роль в подготовке и подписании которого сыграли Россия и лично Николай II.

С той исторической встречи в Бангкоке завязалась и многолетняя личная дружба будущего российского императора с сиамским монархом, нашедшая свое отражение и в хрониках тех времен и немало повлиявшая на последующий ход развитие ситуации вокруг Сиама и развитие двусторонних отношений между двумя странами. Красноречивым проявлением этих отношений можно считать то,  что сиамский король отправил своего младшего сына – принца Чакрапонга в Россию на учёбу сначала в Пажеском корпусе, а позднее в Академию Генерального штаба, где он жил в Зимнем дворце как член императорской семьи.

В ходе подготовки  визита Чулалонгкорна в Санкт-Петербург, состоявшегося в июле 1897 года, между Россией и Сиамом были установлены дипломатические отношения, 120-летие которых будет отмечаться в будущем году.

*               *              *

Подтверждением близких дружеских отношений двух монархов может служить и такой забавный эпизод.

Как-то во время одной из личных встреч в ходе визита в Россию Чулалонгкорн, выразив благодарность российскому императору за помощь и поддержку Сиаму, в эмоциональном порыве воскликнул: «Дорогой друг, ты столько сделал для моей страны! Проси, чего пожелаешь!» Николай Александрович в шутку попросил в подарок… Изумрудного Будду, одну из главных национальных святынь Сиама. «Ну что ж, – вздохнул Чулалонгкорн,-  Раз король дал слово,  быть по-сему!». Российский император был тронут  такой реакцией: «Спасибо, друг! Теперь твой черед просить. Говори, чего желал бы ты?» «Не взыщи! Будду Изумрудного верни, пожалуйста», – ответил сиамский король[3].

[1] С 1932  г. Таиланд

[2] Тонгтонг Чангтарнгсу, с.35

[3]  Приводится по: Ермаков В. «Изумрудный Будда для Николая II». Парламентская газета, 13 октября 2005 г.