Основные мировые информационные агентства обошла новость об окончательном отзыве политическим руководством Швейцарии заявки о вступлении страны в Европейский союз. Официально об этом решении Берна заявил глава Федерального департамента иностранных дел Дидье Буркхальтер. Тем самым Швейцария продемонстрировала свою неизменную приверженность идее нейтралитета и принципиально иное отношение к доктрине мультикультурализма, чем в Брюсселе.

Строго говоря, никакой сенсации не произошло. Швейцария всегда проводила в жизнь политическую линию на развитие равноправных двусторонних отношений и режима свободной торговли с ЕС, вошла в шенгенскую зону, но не испытывала никакого энтузиазма по поводу структурного объединения с Евросоюзом и никогда не входила в число официальных кандидатов на вступление ЕС. Надо сказать, что по данным Федерального управления статистики Швейцарии, средний уровень доходов населения страны в 1,3 раза выше, чем в Германии и Франции, и в 1,7 раза - чем в Италии.

Напомним, что впервые заявка на вступление в Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) была подана в мае 1992 года, однако уже в декабре того же года на референдуме, посвященном вопросу вхождения в Европейскую экономическую зону, она потеряла свою юридическую силу: 50,3% граждан Швейцарии высказались тогда за нейтральный статус страны. Однако Brexit, а также активное проникновение в страны Европейского союза мигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки, рост террористической угрозы, по-видимому, заставили местных политиков намекнуть, что у них свое отношение к провозглашенной Брюсселем и Берлином политике «открытых дверей». Не менее сложная ситуация возникла в Европе из-за непродуманной реакции ряда важнейших стран региона на события «арабской весны». Фактический распад Ливии – одной из ключевых стран Северной Африки, затяжная война в Сирии не только привели к росту числа беженцев в странах Европы, но и поставили под вопрос действующую в ЕС доктрину мультикультурализма. Швейцарские власти в изменившихся условиях вынуждены реагировать на эти изменения и делать собственные выводы. По-видимому, в Берне учитывают, что в глазах рядов европейцев Евросоюз теряет привлекательность. Даже Дублинская конвенция[1] используется местными властями для того, чтобы активно высылать попадающих на территорию страны беженцев в «страну первого прибытия», в качестве которой чаще всего оказывается Италия, реже – Греция.

Не стоит забывать и о том, что Швейцария была и остается одним из ключевых звеньев мировой банковской системы. Разумеется, на протяжении четверти века после распада биполярной политической системы, на эту страну оказывалось определенное давление со стороны Брюсселя и Вашингтона с целью более активного встраивания Швейцарии в новую глобальную политическую систему. Это давление нередко наталкивалось на сопротивление властей и банковского сектора. Так, в 2009 году банк USB отказал правоохранительным органам США в предоставлении дополнительной информации об американских клиентах, которые, по некоторым сведениям, использовали счета в оффшорных зонах, созданных при его участии, для ухода от налогов. Он мотивировал свой отказ нежеланием нарушать закон о банковской тайне. В итоге руководство USB было вынуждено выплатить штраф в 780 млрд. долларов в бюджет США[2].

Конечно, Швейцария никогда не отрицала прав на этническое и культурное разнообразие. Однако, в отличие от современной объединенной Европы, а также ряда ведущих стран англосаксонского мира (США, Канады, Австралии), ее мультикультурализм складывался не за счет прибытия иммигрантов, а путем поиска компромисса и оптимальной модели сотрудничества между этническими сообществами, которые изначально жили на территории этой страны. При этом народы в Швейцарии привержены своему кантону и федерации, культурно связаны с родственным народом соседнего региона. Видимо, наблюдение за логикой развития интеграции «по-брюссельски», а также активное лоббирование Вашингтоном Трансатлантического инвестиционного партнерства , заставило официальный Берн обеспокоиться судьбой Швейцарской Конфедерации и, в частности, ростом локального национализма, и дополнительно напомнить чиновникам ЕС о своем желании сохранить принцип «разнообразия в единстве», а также устранить двусмысленность в отношениях со своим важнейшим торговым и экономическим партнером.