Казахстан-2017: Дискуссии о политичеcкой реформе продолжаются

   Сергей Рекеда отвечает на вопросы ИАЦ

ИАЦ: Большинство российских читателей крайне слабо осведомлены о ситуации в политической жизни Казахстана. А между тем в публикациях о проводимой в РК реформе органов власти часто встречается термин «ближний круг» президента Назарбаева. Кто из представителей политической элиты входит в этот круг? С кем будет сверять часы Нурсултан Назарбаев в момент осуществления преобразований, возможно, самых важных за весь период независимости?

С.Рекеда: Этот круг доверия хорошо известен местным экспертам. В него входят наиболее авторитетные и преданные чиновники из президентского окружения. Что очень важно, входят вне зависимости от позиции в "Табели о рангах", которую они формально занимают.

В этот круг крайне сложно попасть, но большинство тех, кто в него сейчас входит, вот уже много лет  в доверии у Елбасы.

Нуртай Абыкаев, Карим Масимов, Адилбек Джаксыбеков, Имангали Тасмагамбетов, Нурлан Нигматулин, Ахметжан Есимов, К-Ж. Токаев, Дарига Назарбаева – эти имена прежде остальных назовут казахстанские аналитики. Еще раз подчеркну – вне зависимости от должности, которую они занимают в данный момент. Именно этот «круг избранных» формирует источники информации для первого лица, участвуют в принятии важнейших политических решений. Не с точки зрения технологии их выполнения, а фундаментальных задач, которые должны решаться в ходе осуществления преобразований.

ИАЦ: В таком случае, второй уровень доверия – это ведущие управленцы-технологи?

С.Рекеда: Это не совсем точное определение. Марат Тажин, Бакытжан Сагинтаев, Асет Исекешев, Умирзак Шукеев – фигуры, участвующие в решении самых важных решений. Может быть, степень их влияния на важнейшие политические решения не столь велика как уровень влияния Карима Масимова или Нурлана Нигматулина, но  не случайно, что именно Сагинтаеву в столь сложной ситуации доверен премьерский пост, а Марат Тажин вернулся в Акорду на один из сложнейших участков работы – информационно-идеологический блок.

Кроме того, тот же Умирзак Шукеев представляет в топ-элите один из системообразующих регионов Казахстана и этот фактор не стоит недооценивать.

Столь же важной является и роль в будущей модели управления РК ключевых фигур национального бизнеса. Например, Болата Утемуратова или Кенеса Ракишева. Хотя вопрос взаимоотношений политики, бизнеса и собственности в постсоветских странах, как вы понимаете, очень переплетенная и сложная тема.

ИАЦ: В таком случае, будет ли переход от суперпрезидентской к президентской республике сопровождаться созданием модели коллективного руководства? Тем более, если Вы говорите о том, что будущий президент Казахстана (под которого во многом и проводится данная реформа) не будет обладать теми колоссальными полномочиями, которые находятся в руках Нурсултана Абишевича?

С.Рекеда: Разговор о «коллективном Назарбаеве» ведется уже несколько лет. Как эта модель может быть реализована на практике мало понятно. Хотя уже сейчас все ключевые фигуры из ближнего круга занимают базовые позиции в системе управления – АП, КНБ, Сенат, Мажилис, правительство.

Опять-таки самым слабым звеном с точки зрения кадрового обеспечения представляется партийный аппарат, руководство всех парламентских партий. Исключение составляет, пожалуй, заместитель Назарбаева по партии – опытный и авторитетный политик – Кул-Мухаммед. Но каким образом будет идти процесс превращения политический партий РК в самостоятельных, сильных и профессиональных игроков на местном политическом поле – совершенно не ясно.

ИАЦ: Ваш прогноз на темпы и качество политической трансформации в Казахстане?

С.Рекеда: Горизонт планирования определен -2020 год. В этих пределах можно будет говорить о том, что удалось, а что реализовать не получилось. Качество преобразований будет зависеть от внутренней сплоченности, единства элиты. Если каждый будет тянуть одеяло на себя, то воплотить столь амбициозный план будет крайне непростой задачей. Именно в единстве казахстанской элиты ключ к успеху в реализации новой президентской стратегии.

Рекеда Сергей.