коалиция

Прояснение обстановки – одна из важнейших задач (как правило, недооцениваемая)

соглашений о контроле над вооружениями[1]

 

У. Перри, бывший министр обороны США

 

 

 

Претворение в жизнь американских идеалов будет идти путем

терпеливого накопления  частичных успехов[1]

 

Г. Киссинджер, политолог

 

 

В этой связи приобретают исключительно важное значение такие понятия как «стратегическое сдерживание» и «стратегическая стабильность», которые становятся центральными в стратегии национальной безопасности России до 2024 года. Стратегическое сдерживание отнюдь не гарантировало стратегическую стабильность в период после 1990 года. Наоборот. В эти годы войны стали нормой, а применение ВТО – характерный чертой политики новой западной коалиции.

 

Значение и роль международных, региональных и национальных акторов[1] на формировании МО и ВПО стало общепризнанным в новом столетии, хотя социальные и национально-освободительные революции ХХ века уже превратили эти организации в субъектов формирования МО в ХХ веке. Принципиальная разница в их роли – способность основных субъектов (государств) использовать эти акторы в отношениях между собой, которая превратила их в инструмент внешней и военной политики.

 

Самый больной вопрос для России – её несоответствие масштабам и возможностям будущих центров силы и коалициям. Прежде всего экономическим и демографическим: каждая из основных ЛЧЦ и их коалиций будет насчитывать порядка 1500 млн. человек и производить от 10–12% мирового ВВП, обладая огромными возможностями развивать национальные ОПК и вооруженные силы. Учитывая же опережающий рост человеческого капитала этих ЛЧЦ и взрывные темпы технологического развития, это несоответствие российских возможностей и возможностей основных ЛЧЦ становится поражающим воображение.