Значение и роль международных, региональных и национальных акторов[1] на формировании МО и ВПО стало общепризнанным в новом столетии, хотя социальные и национально-освободительные революции ХХ века уже превратили эти организации в субъектов формирования МО в ХХ веке. Принципиальная разница в их роли – способность основных субъектов (государств) использовать эти акторы в отношениях между собой, которая превратила их в инструмент внешней и военной политики.

 

По мере развития ЛЧЦ и военно-политических коалиций эти акторы превращались уже не только в политические инструменты государств, но и инструменты таких коалиций. Так, использование антисоветских и антикоммунистических акторов в Польше и Чехословакии в 70-е и 80-е годы прошлого века носило очевидно характер блоковой политики. В результате подписания 1 августа 1975 года Хельсинского Акта, например, эти акторы получили вполне легитимную основу, но само создание ОБСЕ стало результатом блоковой политики Запада в отношении СССР и ОВД.

 

Локальные человеческие цивилизации (ЛЧЦ), как основные субъекты формирования МО и ВПО в современный период, учитывают стремительный рост влияния различных акторов[2] – международных организаций, неправительственных организаций, партий, движений, религиозных и националистических, экстремистских, террористических и прочих организаций – на формирование МО и ВПО в начале ХХI века. Это растущее влияние отдельных акторов старые субъекты используют в интересах своей политики – как лидеров ЛЧЦ, так и национальных интересах отдельных стран.

 

Последнее обстоятельство очень характерно для западной ЛЧЦ во главе с США, где страна-лидер пытается использовать ресурсы всей западной ЛЧЦ и военно-политической коалиции в своих узко национальных интересах. В значительной степени, но иногда очень сильно, как видно на примере участия самых разных акторов в конфликте в Сирии,  поддерживаемых «спонсорами», усиливается их влияние  на формирование конкретных сценариев развития ВПО в том или ином регионе[3]. Так, созданная и поддерживаемая западной коалицией САА или режим Порошенко на Украине, почти превратились с помощью США в реальных субъектов МО и ВПО, т.е. процесс перерастания незначительного актора, созданного искусственно, во влиятельного актора и затем – в субъекта МО, прошёл достаточно быстро. На Украине с начала нулевых до 2014 года, а в Сирии – с 2011 до 2015 года. Заключительную стадию – легитимизацию и превращение из актора в субъекта ВПО  – режим Порошенко прошел, а сирийская оппозиция нет.

 

Объективности ради следует признать, что влияние этих организаций (самых разных акторов) на современную МО и ВПО настолько усилилось, что сравнялось, а в ряде случаев и превзошло влияние субъектов МО и ВПО. Но само разнообразие этих акторов требует к ним дифференцированного отношения.

 

 

 

____________________________________

 

[1] Акторы – зд. и далее имеются ввиду негосударственные участники формирования МО и ВПО, которые в полной мере – политически и юридически – не могут считаться субъектами МО и ВПО, но практически оказывают на их формирование сильное, а иногда и решающее влияние.

 

[2] Целесообразно делить акторов, как минимум, на международные, региональные и национальные, а также правительственные (государственные) и общественные.

 

[3] Сценарии развития международной обстановки – зд. относительно детальный план (проект), существующий в виде документа или набора логически последовательных идей по поводу краткосрочных, среднесрочных и  долгосрочных политических и иных тенденций в развитии и взаимодействии витии субъектов, факторов и акторов, формирующих международную обстановку.