безопасности

Ни одно из определений ВПО не содержит в себе необходимого
и достаточного числа существенных признаков этого явления

 

 

Глубоко внутри исламского фундаменталистского сообщества крепла ненависть к Западу.

Причин для такой ненависти было неисчислимое множество… И мы ежедневно бились над

поиском способов, которые позволили бы разрядить мощь будущего взрыва…[1]

 

 

 

 

Почти все государства создавались войной, ею же поддерживались

и свергались в пучину забвения[1]

 

А. Снесарев, военный теоретик

 

 

 

Эту статью многие считают самым ясным выражением современной российской стратегии, опирающейся на идею тотальной войны и помещающей политику и войну в одну плоскость – как с философской, так и с технической точек зрения. Такой подход подразумевает партизанскую войну, ведущуюся на всех фронтах с использованием широкого спектра союзников и инструментов– хакеров, СМИ, бизнеса, «сливов» и да, фальшивых новостей, – а также обычных и асимметричных военных методов.

Безопасность страны – единая система, которую надлежит постоянно

всесторонне укреплять и перестраивать для повышения адаптивности[1]

 

А. Гилёв, военный эксперт

 

 

 

Стратегия национальной безопасности России в XXI веке неизбежно исходит из признания качественного неравенства в соотношении сил в мире между ней и ведущими мировыми субъектами, прежде всего, западной ЛЧЦ, которое измеряется десятками раз. Это простое признание означает, как минимум, что: