Институциональные факторы развития сельских территорий

Сложность и неоднозначность осуществляемых в аграрном секторе Российской Федерации преобразований обострили проблему теоретического обоснования развития сельского хозяйства в долгосрочной перспективе. Результаты проведенной в стране работы по реформированию аграрного сектора сегодня переосмысливаются и критически анализируются в научной литературе с тем, чтобы на этой основе внести существенные коррективы в ход преобразований и выработать эффективную аграрную политику. При этом исследования трансформационных процессов обнаружили методологические недостатки доминирующих теоретических подходов в экономической науке. Она должна разработать принципиально новый, отвечающий вызовам времени, инструментарий познания хозяйственных процессов, который позволил бы преодолеть ту оторванность экономической теории от жизни, о которой основоположник неоинституционализма Р. Коуз в Нобелевской лекции (1991) сказал так: «Объектом изучения выступает система, которая существует в воображении экономистов, а не в реальной жизни. Поэтому результат подобных исследований я назвал "экономикой классной доски"»[1].

Возрастание интереса в последние десятилетия к теоретико-методологическим основам экономического анализа обусловлено рядом причин. В частности, невозможностью с помощью методов неоклассической парадигмы – «мэйнстрима» экономической науки - изучать качественные изменения в экономике. Неоклассическая экономическая теория описывает функциональные связи и зависимости, присущие уже сложившейся системе зрелых рыночных отношений, и ее теоретический инструментарий оказался недостаточным для исследования особенностей переходных процессов.

Для переходного периода характерны высокая скорость социальных процессов, ломка и модификация старых институтов, появление новых, а также асимметричность экономической системы и неравномерность ее развития. В рамках неоклассической парадигмы не существует инструментов изучения и формирования (что особенно необходимо в условиях трансформирующейся экономики) формальных и неформальных институтов. Так же неоклассический анализ оказывается несостоятельным при изучении механизма выбора, осуществляемого индивидом в условиях неопределенности, когда главными ориентирами для принятия решений становятся традиции, привычки, неформальные нормы. Неформальные институты, составляющие первооснову социальной, в том числе экономической, жизни, диктующие экономическим агентам стандарты повседневного поведения и снижающие, тем самым, неопределенность в их взаимоотношениях, оказываются за пределами неоклассической парадигмы. А без этого невозможно адекватно объяснить мотивацию экономического поведения человека, описать механизм осуществляемого им в повседневной хозяйственной практике многоступенчатого выбора.

Невозможно объяснить в терминах неоклассики и механизм возникновения и закрепления «институциональных ловушек» или деструктивных норм, под воздействием которых происходит деформация институциональной структуры экономики в целом и устанавливается хозяйственный порядок, благоприятный для отдельных индивидов или групп людей, но крайне невыгодный для большинства населения, например, коррупция, административный ресурс, блат, взятки. Вся эта совокупность деструктивных институтов оказывает значительное негативное воздействие на поведение хозяйствующих субъектов, имеет свойство самовоспроизводиться и является существенной преградой на пути повышения эффективности экономики и улучшения благосостояния людей. Изучение природы этих и многих других явлений экономической жизни – важнейшая задача экономической науки, неразрешимая в рамках неоклассической парадигмы. Не случайно и практические рекомендации, основанные на принципах неоклассического анализа и нашедшие отражение в так называемом «Вашингтонском консенсусе», часто оказываются малопригодными либо вообще вредными для стран с переходной экономикой[2].

Учитывая существенные недостатки, присущие неоклассической теории, проблемы и тенденции эволюции сельской экономики постсоветской России мы исследуем с позиций институционализма и синергетики. При всей востребованности инструментария институциональной теории для изучения реальных процессов, происходящих в трансформирующейся экономике, используется он пока еще недостаточно. Причина этого во многом связана с тем, что современная институциональная теория представляет собой совокупность ряда развивающихся научных доктрин, а не цельную и завершенную теоретическую концепцию с единой методологией институционального анализа.

Что касается синергетики, она возникла как междисциплинарное научное направление, изучающее сложные самоорганизующиеся системы. Современное понимание теории самоорганизации во многом определено работами И. Пригожина и Г. Хакена. «Синергетика» означает «совместное действие», или согласованность (когерентность) функционирования частей системы как целого. Синергетику интересуют общие закономерности эволюции (развития, движения) различных по природе систем, она старается свести рассмотрение к модели, общей для «чужеродных» систем. Процессы и структуры в системе видятся возникающими «сами собой», вследствие самоорганизации, без руководящей и направляющей «руки», действующей извне. При этом выделяются немногочисленные параметры порядка, от которых зависят величины, характеризующие состояние системы, и которые, в свою очередь, могут влиять на параметры порядка. С позиций синергетики, эволюция системы представляется как череда сменяющих друг друга структур, которые при определенных условиях (значениях параметров порядка) теряют устойчивость, разрушаются и заменяются новыми.

В своих исследованиях трансформации институциональной среды экономики села мы исходим из следующих основных методологических предпосылок:

1. Как было отмечено ранее, для институциональной теории характерна категориальная неопределенность, что в первую очередь относится к ключевому для данного направления понятию «института». Достаточно полный перечень используемых в рамках современной институциональной экономической теории определений понятия «институт» приведен, в частности, А.Е. Шаститко.[3] На наш взгляд, институты – это устойчивые, самовозобновляемые и укорененные в практике социально-экономических взаимодействий нормы[4]. Такая трактовка институтов позволяет не только осмыслить сложившуюся социальную и хозяйственную структуру как во многом воспроизводимую «из поколения в поколение» систему предуказаний, но и понять определенную инерционность общества, сопротивление инновациям.

2. Институциональное устройство села нами рассматривается на трех уровнях (рис. 1). На формальном, «поверхностном», уровне институты легко обнаружить, но не всегда их можно расшифровать и идентифицировать. Чтобы раскрыть всю значимость и сложность взаимодействия между институтами и экономической деятельностью, необходимо изучить глубинные механизмы, направляющие хозяйственное поведение людей. Речь идет о глубинных мотивах и причинах экономического поведения, укоренившихся в повседневной практике хозяйствования и представленных в виде устойчивых и воспроизводящихся каждый день психологических установок, интуитивных предположений, привычек, ролевых ожиданий, предпочтений, ценностных ориентиров, которые в значительной степени находятся вне сферы сознательных решений и контроля и составляют глубинный уровень существования институтов.

3. Институциональная система нами рассматривается как открытая нелинейная система, состоящая из различных комплементарных институтов, формирующих разнотипные и взаимодействующие структуры. Часто в экономической литературе вместо понятия «институциональная структура» используется термин «институциональная среда». Например, О. Уильямсон под этим термином подразумевает основные политические, социальные и правовые нормы, являющиеся базой для производства, обмена и потребления".[5] С нашей точки зрения использование этих понятий как синонимов не совсем целесообразно. Представляется, что институциональная среда общества исторически складывается как одновременное параллельное сосуществование в едином институциональном пространстве разнокачественных «институциональных миров», т.е. различающихся между собой институциональных структур.

Под институциональной структурой понимается совокупность институтов, которая формирует определенным образом упорядоченную целостность. Институциональная среда же представляет собой совокупность сложно взаимосвязанных институтов входящих в состав различных институциональных структур. При этом каждый субъект экономики в разной степени одновременно включен в несколько институциональных структур. Соответственно, и хозяйственные цели, ориентиры и поведение субъектов экономики формируются под воздействием различного типа институтов.

Нам представляется, что в настоящее время в России реально сосуществуют три типа институциональных структур. Первая из них – это редистрибутивная, раздаточная или Х-экономика. Вторая – рыночная или Y-экономика. Третья – реципрокная экономика (экономика дара) или сетевая взаимопомощь, каждая из которых достаточно хорошо описана и интерпретирована в работах многих социологов и экономистов.[6]

Институциональная среда российского села исторически складывалась как результат взаимодействия и взаимопроникновения всех этих трех институциональных структур. Чтобы иметь научное представление о сегодняшних социально-экономических проблемах сельской жизни, о происходящих здесь переменах и ожидаемых перспективах, необходимо изучить законы возникновения, функционирования и развития всех трех типов экономик, проанализировать формы их взаимодействия и противоречия, возникающие как между различными институциональными структурами, так и внутри каждой из них.

4. Концепция устойчивого развития, представляющая собой синтез теоретических положений общего и абстрактного характера и пришедшая на смену теории экономического роста, представляется более перспективной базой для стратегических исследований на селе. Это связано с учетом в рамках данной концепции большего количества факторов развитие отдельной территории и страны в целом. При этом под устойчивым развитием понимается, как правило, установление сбалансированных, гармоничных отношений между человеком, обществом и природой.

Главная цель устойчивого развития сельской местности заключается в создании условий для достижения благополучия населения; в формировании территориальной саморазвивающейся и самобытной социо-эколого-экономической территориальной системы; в противодействии антропогенной перегрузке и деградации ландшафта; в сохранении культурных ценностей; в обеспечении воспроизводства и долговременного использования природных ресурсов для сельского хозяйства, местной промышленности, ремесел, промыслов, туризма, и других сфер хозяйственной деятельности.

С указанных методологических позиций нами предпринята попытка изучить эволюцию места и роли основных субъектов экономики села. В своих исследованиях мы опираемся как на данные официальной статистики, так и на материалы, полученные в ходе реализации ряда социолого-экономических обследований, осуществленных в районах Уральского региона Республики Башкортостан.

Аграрная реформа, направленная на ускоренную реорганизацию колхозно-совхозной системы и снижение до минимума государственной поддержки сельского хозяйства, привела к тому, что во многих регионах и селах старая институциональная система и соответствующая ей материально-техническая база крупномасштабного хозяйствования в значительной мере была утрачена. Сельское хозяйство стало объектом разрушающего воздействия групп разнонаправленных интересов, ориентированных в основном не на созидательную и инновационную деятельность, а на элементарное выживание, на перераспределение и потребление ранее созданных ценностей и природных благ. Нарушение баланса интересов не позволило достичь конструктивного взаимодействия институтов различных типов и сформировать эффективную институциональную систему. Несбалансированная институциональная система усилила неопределенность, риски и беспорядок, обусловила дезинтеграцию территориальных сельских сообществ, т.е. привела к хаосу.

Как показывают наши исследования, отношение сельчан к традиционным колхозам и совхозам в целом изменилось. В частности, большинство сельчан осознают наличие существенных проблем в функционировании сельхозпредприятий, однако считают недопустимым их полную ликвидацию, предпочитая их реформирование (29%). Немного меньше доля сельчан, считающих однозначно недопустимой ликвидацию сельхозпредприятий (23%). Главными причинами неприятия сельскими жителями ликвидации сельхозпредприятий является то, что они связывают это с опасностью углубления социального расслоения (32%), снижения социальной защищенности (34%). Кроме того, около 30% респондентов отметили, что сельхозпредприятие является более привычным местом работы. В то же время все большее количество сельчан предпочитают более кардинальные меры по реорганизации сельхозпредприятий (рис. 2). Это в большинстве случаев связано с восприятием сельчанами положительного опыта работы отдельных фермеров, и оценкой результатов многочисленных попыток реорганизации действующих колхозов и совхозов.

Рис. 2. Изменение предпочтений селян относительно методов реформирования сельхозпредприятий

Таким образом, коллективные формы хозяйствования в большей мере отвечают менталитету жителей села. Одной из наиболее перспективных форм организации региональных комплексов производства сельскохозяйственной продукции являются агрохолдинговые структуры, предполагающие вертикальную интеграцию сельхозтоваропроизводителей и перерабатывающих предприятий.

Агрохолдинговые структуры, как показывает современный российский опыт, обладают значительными преимуществами в использовании современных технологий в сельскохозяйственном производстве. Они располагают достаточно большим производственно-ресурсным потенциалом, что позволяет получать экономию на масштабе, имеют запас прочности для демпфирования конъюнктурных колебаний рынка, обладают ликвидными активами, привлекая под их залог кредиты и займы, могут приглашать к сотрудничеству высокопрофессиональных специалистов. Однако агрохолдинги не всегда эффективно решают социальные вопросы села. Поэтому для решения проблем повышения занятости сельского населения, роста уровня жизни необходимо, наряду с холдингами, поддерживать развитие различных форм кооперации, прежде всего, сбытовой и кредитной. Кооперация является предпосылкой развития демократических начал на селе, местного самоуправления, способствует «мягкому», плавному переходу от административных методов хозяйствования к рыночным.

С нашей точки зрения механизм формирования агрохолдинга оказывает значительное влияние на роль, которую он будет выполнять в регионе. С этих позиций нами выделены 3 типа агрохолдингов, в зависимости от механизма их формирования:

1. Административные – формируются по инициативе регионального руководства. Данный тип, несмотря на внешне рыночную атрибутику, будет сохранять все недостатки системы государственного администрирования, когда главным неформальным критерием эффективности становится не рыночная прибыль, а объемы государственных дотаций. По нашему мнению, ожидать от такого типа агрохолдингов больших вложений в развитие сельских территорий и совершенствование материально-технической базы сельскохозяйственного производства не следует.

2. Корпоративные – их создание инициируется какой-либо коммерческой структурой – перерабатывающим предприятием или, в некоторых случаях, организацией никак не связанной с АПК. Такой тип агрохолдингов может способствовать увеличению вложений в совершенствование материально-технической базы сельхозтоваропроизводителей, при этом ожидать от них самостоятельных широкомасштабных вложений в развитие сельской инфраструктуры не следует.

3. Кооперативные – формируются посредством сетевого объединения сельхозтоваропроизводителей, которые тем или иным способом устанавливают контроль за региональными перерабатывающими предприятиями. Представляется, что именно данный тип агрохолдинговых структур наилучшим образом отвечает целям устойчивого развития сельских территорий. Так как они больше ориентированы на обеспечение не чисто коммерческой, а больше социальной эффективности своей деятельности. Однако формирование таких агрохолдингов станет возможным только при преодолении социальной пассивности населения и их вовлечении в процессы местного самоуправления.

Постепенное массовое вовлечение сельского населения в процессы самоуправления по месту жительства и в кооперативное движение подразумевает:

1) Передачу многих функций сельских семей, связанных с внешними контактами (с административными и контрольными органами, государственными учреждениями, потребителями и поставщиками, кредитно-банковской сферой и т.д.), подотчетным им специалистам и профессиональным менеджерам. Это позволит значительно снизить трансформационные и трансакционные издержки, повысить производительность и рыночную конкурентоспособность семейного сектора сельской экономики.

2) Гибкость управления масштабами хозяйственной деятельности семей с тем, чтобы своевременно реагировать на изменения конъюнктурных, научно-технических и других обстоятельств и реализовывать преимущества крупного производства.

3) Повышение эффективности государственного регулирования и государственный поддержки сельского хозяйства за счет расширения сферы действия механизма саморегулирования и саморазвития, сокращения неформальной экономики, оптимизации использования ресурсов.

4) Создание институциональной среды, неблагоприятной для извлечения административной ренты и способствующей выработке и принятию управленческих решений с позиций интересов дела, предприятия, коллектива, административной территории в целом, а не в угоду корыстных частных или корпоративных интересов группы чиновников.

5) Своего рода улучшающий «естественный отбор» населения по личным, деловым и профессиональным качествам, коллективное обучение и совместное осваивание эффективных технологий производства, организации, управления, высокую личную ответственность перед односельчанами и т.д.

В свете вышеизложенного главными направлениями деятельности государства в сельской местности на современном этапе должны стать:

а) создание полноценной нормативно-законодательной базы местного самоуправления и кооперации на селе и целенаправленная организационная работа по формированию соответствующих институтов и структур;

б) поддержание и развитие инфраструктуры сельской экономики – энерго- и газоснабжения, транспортных и информационных сетей, социальной сферы.

Эффективность сельской экономики напрямую зависит от развития институтов местного самоуправления и укрепления самостоятельности сельских сообществ. Местное самоуправление, обеспечивая повседневные нужды, решая проблемы совместной жизнедеятельности, путем широкого привлечения населения к процессу управления, выборам руководителей районов, сельскохозяйственных предприятий, усиления ответственности и подотчетности руководителей перед избирателями и т.д., превращается в своеобразный сельский «центр институтообразования».

Безусловно, нельзя предложить одну оптимальную программу социально-экономического развития для любого региона России. Для каждой территории должна разрабатываться индивидуальная комбинация «точек роста» с учетом экономико-географических, климатических, демографических, культурно-исторических и др. факторов.

Бердникова Г.И. с.н.с. Сибайского филиала АН РБ

Рахматуллин И.М. - старший преподаватель Сибайского института БашГУ